Премия Рунета-2020
Иркутск
-3°
Boom metrics

Георгий Бовт: Возможно, мы могли бы отдать 2 острова Японии в обмен на признание Крыма

Известный политолог и журналист о том, почему договор о совместном использовании островов еще ничего не значит [аудио]
Георгий Бовт: Возможно, мы могли бы отдать 2 острова Японии в обмен на признание Крыма

Георгий Бовт: Возможно, мы могли бы отдать 2 острова Японии в обмен на признание Крыма

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Афонина:

- С нами в студии журналист и политолог Георгий Бовт. Георгий Георгиевич, добрый день.

Бовт:

- Здравствуйте.

Афонина:

- И в течение этих 45 минут мы с вами успеем обсудить и наши внутренние проблемы, поговорим и о внешних. Речь идет о том, в частности, что Эн-Би-Си заявило о личном вмешательстве Путина в выборы в США. А Захарченко, глава ДНР, рассказал о своих переговорах с Надеждой Савченко. А сейчас давайте мы начнем с того, о чем услышали только что в информационном выпуске. Сейчас наверняка все внимательно следят за тем, как проходит визит президента нашей страны в Японию и вот то, о чем, в частности, рассказывал Дмитрий Смирнов, я думаю, что, может быть, короткий комментарий наши радиослушатели хотели бы от вас получить, который касается заявления о том, что возможна совместная деятельность на четырех островах Курильской гряды. Совместная российско-японская экономическая деятельность. Насколько это возможно? И сразу вот это заявление японское, вы помните, да, когда они сказали, что американские базы могут появиться на двух островах, если они перейдут к Японии?

Бовт:

- В данном случае, это была хорошая услуга России, чтобы вопрос о не передаче даже двух островов, как было предусмотрено московской декларацией 1956 года, не делать. Поэтому зачем нам нужны американские базы на Шикотане или гряде Хабомаи? Совершенно они там не нужны. Тем более, на Итурупе и Кунашире они тоже не нужны.

Афонина:

- Там уже место занято.

Бовт:

- Да, там место занято. Поэтому спасибо им большое за это, за такую упертость, за такую кондовость и следование своей жесткой самурайской линии. Спасибо. Мы теперь не будем им ничего отдавать. Я думаю, что Москва довольно долго искала форму, в которой можно было, не поступаясь национальным суверенитетом, как-то продвинуться по направлению к тому, что называется мирный договор. Продвинулись не очень далеко, но, если будет совместное хозяйствование, то это в принципе на текущий момент удовлетворит обе стороны. Японцы получат некую как бы с их точки зрения уступку. Вот русские что-то там сделали. Мы тоже получим со стороны японцев, с нашей точки зрения, опять же некое послабление, потому что раньше они и слышать ни чего не хотели о вообще экономическом сотрудничестве с Россией вне контекста мирного договора. Сейчас они говорят, что могут эти два процесса развиваться параллельно. Ну и пусть они развиваются параллельно еще лет 150. А пока вот согласие японцев на то, чтобы хозяйствовать совместно на российских юридически островах – это отступление от их прежде довольно жесткой позиции. Я думаю, что в обмен мы найдем такие формулировки, которые будут поняты японцами как согласие вести разговор о территориальной принадлежности этих островов дальше. Но согласие вести разговор это не значит, что как бы мы уже договорились о том, чем этот разговор закончится. Поэтому восток дело тонкое и, я думаю, что при премьер-министре Синдзо Абэ, территориальный вопрос, не найдет своего окончательного разрешения, а найдет ли он свое окончательное разрешение при президенте Владимире Путине, я не знаю, поскольку президентство Владимира Путина по срокам своего окончания для меня лично уходит за далекий временной горизонт, я думаю, что нас уже не будет, а президент Владимир Владимирович Путин все еще останется. Вот такой у меня прогноз. И вместе с ним может остаться и территориальный вопрос с Японией. Хотя, с другой стороны, мне кажется, что никакой другой политики, кроме Путина, - ну, вот, допустим, он сменился в 2018-м или там в 2024-м – я устал, я ухожу – любой другой политик, который придет вместо него, не будет обладать такой мощью политической, для того, чтобы решить этот территориальный вопрос. Я думаю, что, если бы Путин сейчас сказал, а он, кстати, в 2004 году так и сказал, что мы признаем московскую декларацию 1956 года, а конкретно она предусматривала передачу двух Южно-Курильских островов в обмен на то, что после будет заключен мирный договор. Если бы он сейчас сказал, что вот мы ее подтверждаем и отдаем вам два Южно-Курильских острова в обмен на мирный договор, то общественное мнение это бы поддержало.

Афонина:

- Ну, не знаю, тут можно было бы с этим поспорить. Общественное мнение где? В Японии?

Бовт:

- В России, конечно.

Афонина:

- В России бы точно не поддержало, в Японии тоже не поддержало, потому что Японии – или все, или ничего. А России – то же самое. Извините, с какой стати мы должны отдавать хотя бы два из четырех островов?

Бовт:

- Ну, не жалко, что он их не отдает, это и хорошо. А жалко, что общественное мнение нас не рассудит.

Афонина:

- У нас были программы, посвященные этой тематике и, вы знаете, большинство наших радиослушателей однозначно говорили – ни пяди русской земли не отдаем.

Бовт:

- А это смотря как подать.

Афонина:

- А вот в чем выгода в таком случае именно такого развития событий? Два острова мы отдаем Японии. В чем выгода?

Бовт:

- Я вам напомню то, как был разрешен российско-китайский территориальный спор. Он был решен именно в формате так называемой делимитации границы. Вследствие чего, например, остров Даманский, за который мы сражались в 70-х годах и где погибли наши пограничники, был передан китайцам. Вы что-нибудь слышали о возмущении общественного мнения по этому поводу?

Афонина:

- Общественное мнение до сих пор это помнит, я вас уверяю. Люди до сих пор говорят – ага, давайте повторять китайский сценарий… Это не вызвало поддержки.

Бовт:

- Но разве есть возмущение?

Афонина:

- А что, китайцы обещали американские базы там поставить?

Бовт:

- Я-то начал с того, что японцы сделали глупость.

Афонина:

- Так японцы сделали глупость, когда вообще пошли на соглашение с Америкой, в том числе, военно-стратегическое, которое, собственно, и развернуло вспять все договоренности…

Бовт:

- Если бы в 1951 году американцы пригласили на подписание договора в Сан-Франциско, во-первых, Китайскую Народную Республику, а, во-вторых, не увязывали бы в пакете с этим именно соглашения о безопасности с Японией, по которому они оккупировали часть страны, то советская делегация тогда подписала мирный договор и в мирном договоре был зафиксирован отказ Японии от всех территорий, которые она приобрела по Портсмутскому миру 1905 года, а именно – от всех Курильских островов, в том числе, и южных. Там южные не были упомянуты в договоре Сан-Франциско поименно, но в случае того, если бы там дошло бы уже до формулировок, я думаю, что их можно было бы туда и включить. Но мы вступились за китайских наших союзников, Китайская Народная Республика была создана за два года до этого, а их туда не пригласили. Ну и мы сказали, что мы тогда тоже ничего подписывать не будем. Может быть, это была ошибка. А второй раз в 1956 году, когда мы чуть было не договорились с японцами и подписали бы при Хрущеве тогда договор и сейчас бы на него все сваливали – зачем он, гад, отдал Шикотан и Хабомаи? – но было бы уже поздно. А мирный договор был бы уже сейчас подписан.

Афонина:

- Нам и Крыма достаточно! Спасибо Хрущеву.

Бовт:

- Но тогда вступился госсекретарь США по фамилии Даллес Джон Фостер, который сказал японцам, что, если вы договоритесь с Советами, то мы у вас Окинаву отберем, и еще весь архипелаг Рюкю тоже отберем вместе с ней. То есть, совсем отторгнем, не то что они оккупированными останутся, а мы просто заберем их себе. Вот что было сказано. И японцы тогда отыграли назад все и сказали – тогда и не будем договариваться и ничего с русскими подписывать не будем. Вот и все. А так бы мы уже два раза могли бы подписать. В 1951-м и в 1956-м году.

Афонина:

- Похоже, и сейчас, видимо, не подпишем. А вот что нам пишет Михаил: «Чтобы не потерять лицо, отдал бы два острова в обмен на подписание мирного договора на признание Крыма и на инвестиции в два триллиона рублей в Российскую Федерацию на протяжении трех лет».

Бовт:

- Вот видите, общественное мнение не так однозначно.

Афонина:

- А я не говорила, что однозначно, я говорила, что большинство наших радиослушателей…

Бовт:

- А представляете, сейчас бы действительно вот это в одном пакете шло – мы вам два острова, а Япония признает Крым. И вслед за этим, например, еще куча азиатских стран признало бы Крым. А потом бы и с Трампом о чем-нибудь бы тоже на этот предмет договорились. А за Крым, в общем, необитаемые Хабомаи на правах совместного хозяйствования… Кстати говоря, у нас была форма этого сотрудничества в 20-х годах с Японией. Когда фактически они там так хозяйствовали, что туда Советская власть не особенно и совалась.

Афонина:

- Вот, кстати, от наших радиослушателей пришли сообщения. Вот что пишут. «Не надо глупостей – и Крым, и Курилы». «Это предательство, если отдадим острова». «Не сметь! Путину прощения не будет!». Видите, реакция однозначная – не отдавать острова.

Бовт:

- Ничего, ВЦИОМ проведет опрос потом и все одобрят.

Афонина:

- Ну, посмотрим, визит только начался, пока об этом речи не идет, речь идет о совместной хозяйственной деятельности на четырех островах Курильской гряды.

Вот сегодня премьер-министр нашей страны Дмитрий Медведев дал традиционное ежегодное интервью журналистам российских телеканалов. Там были представители Первого канала, России, НТВ, Дождя и РБК.

Бовт:

- Должен сказать, что пиар-служба Дмитрия Анатольевича Медведева… я бы ее выгнал просто.

Афонина:

- Из года в год один и тот же набор джентльменский…

Бовт:

- Вот зачем нужно проводить пресс-конференцию Медведева в день визита Путина в Японию? Это же два пересекающихся по значимости события. Одно перебивает другое. Ну, на день сдвинь. Позже. Или до.

Афонина:

- Ну, что делать, если по четвергам у нас проходят важные мероприятия? По четвергам, понимаете. Вот у нас послание Федеральному собранию в четверг. Или большая пресс-конференция президента – это обязательно в четверг. Ну, почему премьер-министр должен…

Бовт:

- А премьер-министр не мог провести на неделю раньше пресс-конференцию? В прошлый четверг, когда не было визита президента в Японию?

Афонина:

- Может быть, не были подготовлены какие-то выкладки…

Бовт:

- Да, да, конечно, там такие выкладки, что их надо прямо десять лет готовить…

Афонина:

- Хорошо, но цифры-то…

Бовт:

- За неделю? Конечно, изменились. Колоссально.

Афонина:

- Вот смотрите, у нас тут главный итог уходящего года, как сказал Дмитрий Анатольевич, - это сохранение макроэкономической стабильности. А также выполнение социальных обязательств. Ну и вместе с тем Медведев ответил, что показатели могли бы быть и лучше, «нас не устраивают темпы роста экономики даже в полтора процента, надо добиться темпов роста, превышающих среднемировые». Ну, разве плохо?

Бовт:

- Ну, он Путина повторил.

Афонина:

- Ну, он второе лицо в государстве. Имеет право повторить первое…

Бовт:

- Кстати, я заметил, что в нынешней пресс-конференции Медведев, в отличие от своей же несколькими годами раньше аналогичной пресс-конференции, гораздо чаще цитировал Владимира Владимировича.

Афонина:

- Он вообще цитировал, в том числе, и народную мудрость – про ложки к обеду и про прочее. Журналисты подсчитали, сколько раз он выдавал вот такие – про кошек, ложки и так далее.

Бовт:

- Это говорит о том, что он припал к истокам, как к народной мудрости, так и к…

Афонина:

- Так и – да. Ну, по поводу цифр что у нас? Смотрите. Потребность в транспортной промышленности удовлетворяется на 98% за счет внутреннего производства. На 65-70% удовлетворяется внутренний спрос на лекарства. Положительное изменение в промышленности – в этом году некоторые отрасли растут на 10-15%.

Бовт:

- Он не сказал какие, правда.

Афонина:

- Ну, вот некоторые. А какие, по вашему мнению, растут?

Бовт:

- Я не знаю. Это может быть рост с нулевой базы. Там раньше выпустили один обрабатывающий станок с ЧПУ, как раньше в советское время говорили, а сейчас выпустили, например, полтора. И тогда будет, конечно, колоссальный рост. У нас провал по собственному промышленному производству был столь катастрофичен, там чудовищные цифры, там приводились штучные какие-то вещи, поэтому, если мы выпустили их не 10 штук, а 15 – вот уже вам и рост в 50%.

Афонина:

- Ну, хорошо. Но так никто ж не будет спорить, что с коррупцией-то борются. И вот это еще один фрагмент из беседы премьер-министра нашей страны с журналистами российских телеканалов.

Дмитрий Медведев:

- Я все-таки хочу подчеркнуть еще раз, что борьба с коррупцией в нашей стране за последние годы приобрела системный характер. Это не компанейщина, это не желание понравиться, это не какие-то предвыборные лозунги, ровно поэтому, какой бы политический сезон ни был, когда идут выборы, или когда они заканчиваются, все равно антикоррупционные расследования продолжаются и чиновников, должностных лиц привлекают к ответственности. И эта линия будет продолжена. Кстати, эти расследования касаются и должностных лиц следственных органов».

Афонина:

- Ну, понятно, почему возникла тема коррупции. Потому что спросили Дмитрия Анатольевича о деле Улюкаева, который Медведев назвал в очередной раз печальным событием… Ну что, вот коррупции цифры-то Медведев озвучил достаточно такие солидные. С 2012 года следственные органы направили в суд 50 тысяч уголовных дел о коррупции.

Бовт:

- Потому что он перестал быть президентом в 2012 году, вы забыли.

Афонина:

- Нет, просто если разговор о 2016 годе, то почему брать с 2012-го? Давайте за 2016-й год цифры озвучим.

Бовт:

- А он берет с 2012-го.

Афонина:

- Да. Ну, хорошо, ладно. Так вот, 50 тысяч уголовных дел о коррупции, из них 3,5 тысячи в отношении чиновников госслужбы и еще 1300 – дела против депутатов различных уровней.

Бовт:

- Ну, много, много. Дело в том, что можно согласиться с Медведевым в данном случае, что мы видим борьбу с коррупцией. Есть две точки зрения по этому поводу. Одни говорят, что это действительно системная борьба с коррупцией, как Медведев и говорит, и с этим можно соглашаться. Другая точка зрения, с которой тоже можно соглашаться, а можно и не соглашаться, заключается в том, что в условиях ограничения ресурсов, когда в стране трудности определенные, усиливается межвидовая борьба внутри правящей элиты, если угодно, и в том числе, за счет конкуренции внутрисиловых структур они борются за ресурсы, за контроль над ресурсами, поэтому друг друга иногда грызут. Вот есть такая точка зрения. Поэтому стал ли Улюкаев жертвой системной борьбы с коррупцией? Это хороший вопрос? Я не знаю, честно говоря. На мой взгляд, он стал жертвой интриг со стороны определенной группировки. Он с ней боролся, не сказать, чтобы, наверное, в белых перчатках и чистыми методами, но – проиграл. И ему как бы дали денег, на чем и подловили. Вот и все.

Афонина:

- Тогда объясните, жертвой чего или кого стал бывший теперь министр спорта Виталий Мутко? Речь об этом тоже шла, между прочим…

Бовт:

- Министр спорта Виталий Мутко пока не стал ничьей жертвой на самом деле. Министр спорта делает головокружительную карьеру. Чем громче наши допинговые скандалы, тем выше он забирается по служебной лестнице. Если так дальше пойдет, его выдвинут в президенты просто, мне кажется. То есть, если нас лишат чемпионата мира по футболу, то это будет такой плюс в карму Мутко, что просто он станет, можно сказать, в 2018-м году уже прямо побежит кандидатом в президенты против Путина. Потому что я еще не помню такого случая, чтобы такое количество провалов так продвигало нашего чиновника на такие немыслимые высоты в чиновничьей карьере!

Афонина:

- Может быть, это наш российский талисман?

Бовт:

- Если все-таки чемпионат мира по футболу состоится, то, мне кажется, что надо тогда повторить трюк с олимпийским мишкой на церемонии закрытия Олимпиады в Москве и надуть Виталия Мутко так, чтобы он улетел уже так, чтобы никогда не вернулся.

Афонина:

- Вы думаете, легко быть министром?

Бовт:

- Тяжело, конечно.

Афонина:

- Вот и Дмитрий Анатольевич считает, что министром быть достаточно сложно.

Дмитрий Медведев:

- Не хотел бы я работать министром культуры, как и министром спорта. Это сложная работа. Нервная. На мой взгляд, любой министр должен осуществлять координацию, как принято говорить, государственной политики в этой сфере. Относится ли к вопросам координации государственной политики или издание соответствующих нормативных актов комментарии по конкретным ситуациям? Когда комментарии осуществляются чиновником, в любой сфере, это, к сожалению, в какой-то момент может быть воспринято как окрик. А вот этого допускать нельзя».

Афонина:

- Ну, это было и про министра спорта, и про министра культуры – это вот скандал, который разразился… Что еще заявил Дмитрий Анатольевич? Он, комментируя приватизацию госкомпаний, подчеркнул, что неважно кто приобретает, важно, за какие деньги приобретает. Вот очень спорный постулат - или нет – в нынешних условиях?

Бовт:

- Мне кажется, что с приватизацией Роснефти, если он имел ее в виду, не до конца еще ясно, в чем государственная выгода от того, что деньги из одного государственного кармана, даже косвенно государственного, перекладываются в другой государственный карман. У меня пока нет ясности, на чьи деньги Гленкор и Катарский фонд приобретает 19,5% Роснефти. Чистые ли это иностранные деньги? Или это нечистые иностранные деньги и они выступают так называемыми фронтлайнерами – то есть, прикрывают кого-то?

Афонина:

- Спасибо нашим радиослушателям, которые присылают нам сообщения по тем темам, которые мы обсуждаем с Георгием Георгиевичем в прямом эфире…

Бовт:

- Жгут?

Афонина:

- Жгут, жгут, да. Порадовались вашей шутке про Виталия Мутко – каким образом нужно завершить чемпионат мира по футболу. По поводу Японии также тема затронула наших радиослушателей. Пишут – организовать поставку товаров из Японии в страны Европы через нашу территорию. Японцы будут наши лучшие друзья вовеки, только США этого не допустят.

Бовт:

- Ну, есть резон, конечно. Не в восторге они от визита Путина. Они хотели бы, чтобы его вообще не было. Они давили потом, чтобы была скорректирована программа, чтобы ни в коем случае не принимать в столице. В общем, целое дело.

Афонина:

- Американский телеканал «Эн-Би-Си ньюс» со ссылкой на два высокопоставленных источника в разведке утверждает, что высшее российское руководство, читай, лично сам президент, якобы, было причастно к хакерским атакам во время предвыборной компании в США. Так вот, один из собеседников телеканала заявил, что «первоначально целью вмешательства была якобы месть кандидату от демократической партии Хиллари Клинтон, впоследствии, по его словам, усилия были направлены на то, чтобы показать коррупцию в американской политике и тем самым расколоть американских союзников при помощи создания представления о том, что другие страны больше не могут рассчитывать на США, как на заслуживающего доверие мирового лидера».

Бовт:

- Ну, все это получилось?

Афонина:

- Получилось, потому что получилось? Или получилось, потому что приложили к этому руку?

Бовт:

- Те, кто хакнул сервер демократов, вскрыли много нелицеприятных фактов о Хиллари Клинтон и это повлияло на выборы, конечно же. Ну, вряд ли это повлияло на имидж Америки в мире, поскольку он такой, какой есть. Есть целый ряд стран, где патологически ненавидят ее, есть целый ряд стран, где боготворят и т.д. Я не думаю, что тут что-то изменилось, тем более, что Хиллари Клинтон выборы проиграла. Но то, что факт вскрытия переписки сыграл роль на выборах, это отрицать невозможно. И то, что там написано про нее… мне удивительно другое на самом деле. Почему американцы, в том числе СМИ, которые поддерживали в массе своей на 90% именно Клинтон, почему они не задаются другим, вполне резонным вопросом – а вот то, что там написано про нее – это как, как с этим-то быть? То, что, как заказывали ей речи, что она говорила банкирам с Уолл-стрит, как она добилась победы на праймериз против Сандерс, как подтасовывали фактически голоса и т.д. Как с этим-то быть? Я думаю, что у них нет прямых доказательств.

Афонина:

- Другой источник, например, «Дейли мейл», со ссылкой на работающего на Викиликс бывшего британского посла в Узбекистана Крейга Мюре, тут хоть ссылка есть на человека, а в предыдущем случае просто не названы источники, - уверяют, что публикация служебной документации демократической партии США на портале Викиликс в ходе компании по выборам президента, стало возможно благодаря источникам самой партии. Ни одна из утечек, уверяет этот бывший британский посол, не поступила от русских. Источник имел легальный доступ к информации, документы были получены в результате инсайдерских утечек, а не взлома компьютеров.

Бовт:

- Это и так, и не так. По поводу внутренних источников-то так, но, как говорил сам Викиликс и другие многочисленные источники, там была рассылка на почту активистам этой партии с вирусом. И они открыли соответствующий файл, после чего уже была вскрыта вся переписка демпартии. Вот как это трактовать? Был вирус запущен, он сработал.

Афонина:

- Охраняйте лучше вашу документацию.

Бовт:

- Ну да.

Афонина:

- Ну и что в связи с этим прогнозируют? В связи с этим – это имеется в виду избрание Дональда Трампа. Вот мы сейчас обсуждали неудачницу Хиллари Клинтон, а гораздо интереснее, что будет с Дональдом Трампом, а точнее, с тем, когда он придет на свой пост.

Бовт:

- Я вам скажу, что будет. Одной из главных тематик переговоров с Россией Дональда Трампа станет соглашение о кибербезопасности и о ненападении в киберсфере.

Афонина:

- Почему?

Бовт:

- Потому что тема есть, она засела прочно в умах американских политиков и об этом надо договариваться. Вообще договариваться нужно о правилах игры в киберпространстве. Потому что сейчас нет никакого ограничения гонки кибервооружений, никакого. И, между прочим, если вспомнить компанию 2012 года, когда Обама выбирался, то аналогичные примерно обвинения звучали в адрес китайцев. О том, что те атакуют серверы и тех, и других – и республиканцев, и демократов – и в результате в ходе одной из недавних встреч саммита, летом, по-моему, он был между Си Дзиньпином и Обамой, было заключено соглашение на высшем уровне о том, что стороны не используют кибероружие – ну, там было о коммерческой тайне – но подразумевалось, что и вот в этой сфере тоже будут некие правила приличия соблюдаться. То есть, китайцы этого добились. Я думаю, что это и с нами должно быть темой. И, кстати говоря, объективности ради надо заметить, что Россия не первый год уже ставит на международном уровне проблему, что надо как-то всем странам выработать некий кодекс поведения в интернете, и выработать некие общие правила игры. Таких правил нет, поэтому идет игра без правил. Война без правил. Я думаю, что мы находимся сейчас примерно в той же стадии, в которой мы находились примерно в 50-х годах относительно ядерных вооружений, когда никаких ограничений не было, а потом поняли, что надо все-таки вырабатывать какие-то правила поведения и ограничения. То же самое будет с киберсферой и, я думаю, что за президентство Трампа, если оно продлится все четыре года и его не импичнут, это соглашение между Россией и США будет достигнуто.

Афонина:

- Я напомню, что в этом году впервые президент нашей страны утвердил доктрину о кибербезопасности.

Бовт:

- Нет, это вторая доктрина уже. Первая была в самом начале 2000-х годов. Но я бы не хотел о ней говорить, потому что я к ней отношусь не очень хорошо.

Афонина:

- Давайте тогда поговорим о том, что неожиданно вдруг в России начали искать союзника, причем, против кого? Против Америки. Вот сегодня верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерико Могерини заявила, что Евросоюз готов работать с командой Дональда Трампа, но в то же время Брюссель может занять общую позицию с Россией в противовес политике, которую, вероятно, будет проводить избранный президент США по некоторым вопросам. Что это за некоторые вопросы? Вот ЕС и Россия, как считает Могерини, могут действовать сообща против Трампа по вопросам отказа от ядерного соглашения с Ираном, мол, Трамп собирается встряхнуть политику на Ближнем Востоке или уменьшить роль Организации Объединенных Наций. И вот по этим трем вопросам ЕС и Россия должны против Трампа объединяться.

Бовт:

- Это пока очень абстрактное представление Могерини о том, что будет делать Трамп. Трамп собирался уменьшить активизм Америки на Ближнем Востоке за счет снижения поддержки, например, того, что администрация Обамы называет умеренной сирийской оппозицией. Вот ее сейчас как раз только что раздолбали в восточном Алеппо, эту умеренную сирийскую оппозицию, перемешанную с исламистами. Ну и, слава богу. Надеюсь, когда Трамп въедет в Белый дом, там уже будет почти некого поддерживать. Нет оппозиции и нет проблемы.

Афонина:

- Есть и другие города в Сирии, активно занятые оппозицией…

Бовт:

- Есть. К сожалению, не удастся решить сирийский вопрос до того, как Трамп въедет в Белый дом.

Афонина:

- Увы, с позитивными новостями из Алеппо, пришли отнюдь не позитивные новости из Пальмиры. Так что кто что хочет видеть в этой ситуации?

Вот еще один вопрос. На этой неделе стало известно, кто может занять один из самых важных постов госсекретаря и им может стать Рекс Тиллерсон. Вот как вам эта кандидатура?

Бовт:

- Если его утвердят, а я думаю, что там на самом деле против него будет, конечно, мощная компания в Сенате и ему будет сложно пройти утверждение в Сенате, поскольку далеко не все республиканцы сторонники Трампа вообще. И они могут проголосовать против этой кандидатуры. И именно в связи с тем, что он вот такой якобы друг России. Демократам надо, для того, чтобы завалить Тиллерсона, три голоса от республиканцев. Переманить – и все. А это вот Маккейн – один голос, сенатор Линдси Грэм – другой голос. И найдется еще, мне кажется, пяток или даже десяток республиканцев, которые могут против него проголосовать. А они могут проголосовать за, но за это они потребуют у Трампа каких-то уступок. Они не то что упертые какие-то там идеологические противники главы корпорации «Эксон», я думаю, что корпорация «Эксон» тоже ведь не сидит сложа руки, лоббизм в Америке дело разрешенное. Поэтому – да, всем же нужно выбираться, проводить компании на какие-то деньги, и так далее, и тому подобное. Это вопрос торговли. Вопрос лоббизма. Если он станет госсекретарем, то, конечно, ему надо будет доказать, что он не друг Путина. Поэтому здесь нужно будет ему сделать какие-то заявления, действия и т.д.

Афонина:

- Публично выбросить российскую награду, что ли?

Бовт:

- Ну, нет, не до такой степени, но ему нужно будет сделать некие такие шаги, чтобы доказать свою независимость. Что он отстаивает интересы, прежде всего, Америки, а не служит марионеткой Владимира Владимировича в госдепартаменте.

Афонина:

- Может быть, проще? Доказать, что, например, дружба с Россией в интересах Америки? Объяснить почему. Цифры, выкладки.

Бовт:

- Так вот напрямую это доказать в нынешнем Вашингтоне это будет непросто. Нужно будет применить некие более сложные ходы.

Афонина:

- Понятно. И вот сегодня стало известно, что, вероятно, будущий глава Госдепа Тиллерсон уходит, точнее, уже ушел с поста главы вот этой компании «Эксон мобил». Так что до конца нынешнего года он уже этот пост покинет. Спасибо. Георгий Бовт был с нами.