Иркутский астроном Сергей Язев о киноляпах нашумевшего фильма «Время первых»

Эксперт в деталях разбирает неточности сюжета российского блокбастера [фото, видео]

Алена ЧИЧИГИНА

Иркутский астроном Сергей Язев о киноляпах нашумевшего фильма «Время первых». ФОТО: кадр из фильма

На прошлой неделе в прокат вышел фильм «Время первых». В анонсе сказано, что это реальная история полета корабля «Восход-2», в ходе которого был осуществлен первый выход человека в открытый космос. Фильм захватывающий, бесспорно, однако все ли в нем правда? Иркутский астроном Сергей Язев одним из первых посмотрел картину и заметил сразу несколько неточностей. «Комсомольская правда» в Иркутске приводит лишь часть замечаний эксперта. С полным текстом можете ознакомиться здесь.

- Сразу скажу – фильм хорошо сделан. Хорошие актеры. Достаточно точно воспроизведена техника – космический корабль «Восход-2», ракета «Р-7» в модификации «Восход». Стартовый комплекс на Байконуре: никаких проблем было отснять натуру – старт на «гагаринской площадке», - начал свой подробный анализ Сергей Арктурович. - Но замечания все же есть. И в общем, серьезные. Если бы это был чисто «художественный фильм» - другое дело. Но называются реальные имена реальных людей, поэтому многократно возрастают требования к их представлению в фильме и к тем реалиям, которые были в тот момент.

1. Ситуация с нештатными развитием событий во время выхода в открытый космос оказалась искажена. По сути, раздувание скафандра из-за разности давлений произошло сразу, а не вдруг в конце эксперимента. Задание космонавту якобы начать вращаться возле корабля – безумно и опасно, его не было в действительности. Этот дикий опыт заканчивается в картине явным повтором известной сцены из фильма «Гравитация», когда космонавт в скафандре налетает с размаху на корабль и бьется об него, как волна о причал, и его «несет» со скрежетом по внешней поверхности корабля. Эта нелепая и невозможная с точки зрения физики сцена из голливудского блокбастера зачем-то воспроизведена в новой российской картине. Не было этого, и думаю, не следовало ее придумывать – в полете и без того было немало сложностей. Также не было в реальности ситуации, когда космонавт молча и неподвижно зависает в открытом космосе, отойдя от корабля на полную длину фала (в фильме фал почему-то очень длинный, на самом деле его длина – всего 5,5 метра, и из поля зрения камеры Леонов не исчезал.

2. Сцена обсуждения руководителями полета предложения зачем-то немедленно отстрелить шлюзовую кабину вместе с Леоновым. Замечу: идея сценаристов, введенная в канву фильма, абсолютно не оправдана никакой логикой. Леонов действительно некоторое время не выходил на связь, когда несанкционированно стравливал давление в скафандре и пытался забраться обратно в шлюз. Все это продолжалось совсем недолго – в вакууме Леонов был 20 минут, в свободном полете, отцепившись от корабля – всего 12 минут. Уже поэтому идея о срочном отстреле шлюза была совершенно абсурдна, на самом деле телеметрия о состоянии космонавта непрерывно шла на Землю, и в том, что он жив, сомнений на самом деле никогда не было. Но даже если бы он не смог вернуться в шлюз и погиб бы – и то не факт, что отстрел шлюзовой камеры был бы сразу произведен, и что Беляев не попытался бы втащить товарища в корабль.

3. Не сомневаюсь, что задача показать спрятанный под обшивкой кабины корабля датчик, который следовало отключить, чтобы прекратить аварийный наддув кабины чистым кислородом, оказалась сложной для режиссера и оператора. Думаю, с этой задачей им справиться не удалось. Когда космонавты в фильме разрезали обшивку, под ней вдруг обнаружилось обширное пространство, заполненное толстыми неуложенными перепутанными кабелями. Это грубо неверно, и для тех, кто представляет себе истинные габариты кабины корабля, смотреть на это, наверно, было забавно. На самом деле Леонов включил подачу воздуха из запасных баллонов (на этот раз именно воздуха, а не кислорода), за счет роста давления в кабине «закрылась» микрощель в люке и прекратилась аварийная подача кислорода.

4. В фильме показано, что руководители полета готовы уничтожить корабль – лишь бы техника не попала в руки «потенциального противника». На самом деле в реальном полете эта тема вообще не возникала: в течение трех минут после того, как стало ясно, что не сработала автоматическая система посадки, было принято решение о посадке в ручном режиме (Гагарин вспоминал, что решение было принято в течение минуты). Баллистики быстро рассчитали момент, когда включать тормозную двигательную установку – на следующем восемнадцатом витке, а если бы не получилось, то на двадцать втором, что в обоих случаях гарантировало приземление на территории Советского Союза. Проблема «не дать в руки врага образец техники» в этом полета не вставала, и рисовать руководителей полета людоедами было излишним.

5. Набор отклонений от правды стремительно нарастает по мере приближения к финалу фильма. Корабль садится в заснеженной тайге среди высоких елей – это правда. Почему парашют оказывается и разодранным в лапшу уже через несколько часов после посадки – непонятно, парашютная ткань очень крепка. Как температура могла достичь минус тридцати в середине марта на широте Петербурга – тоже не очень понятно, на самом деле температура была минус пять градусов. Впрочем, ясно, зачем это сделано: драматизм сюжета, естественно нарастает вместе с модулем отрицательной температуры. Корабль пеленговался наземными службами уже во время посадки, и то, где примерно он сел, было известно сразу – правда точность пеленгации была 50-70 км. Поэтому, хотя в район поиска пошло множество вертолетов и самолетов, найти корабль удалось только через несколько часов. Это было ещё днём ( в фильме это сделал последний вертолет в темных сумерках при запасе горючего почти на нуле). Коротковолновый сигнал от космонавтов – «ВН» (всё нормально) был зафиксирован вскоре и был принят в Алма –ате, а не как в фильме - радиолюбителем на Дальнем Востоке (кажется, на Сахалине (!)). Он якобы случайно принимает сигнал от приземлившегося корабля, но долго не рискует об этом никому сообщить: жена опасается, что мужа арестуют за перехват секретного радиообмена. Честно говоря, сильно сомневаюсь в реальности этой выдуманной сцены. На дворе 1965 год, атмосфера «оттепели» еще не ушла, страна в эйфории от космических достижений, – ну зачем же всюду использовать штамп про вездесущий КГБ, который продолжает сажать всех направо и налево? Радиолюбители не были запрещены – разве что зарегистрированы. Возможно, по мысли сценаристов, на далеком Сахалине ни наступления, ни окончания «оттепели» никто так и не заметил.

Вывод: Стремление сценаристов довести уровень драматизма до крайнего предела, обострить ситуацию, сохранить напряжение до конца картины понятно – таковы правила жанра. Но в катастрофе всегда кто-то виноват. В фильме подчеркивается, что корабль сырой, летят чуть ли не на верную смерть, лишь бы обогнать американцев, смещая на два года вперед выход в открытый космос. Это и так, и не так, и делать из советских руководителей идиотов, не понимающих, что удар по репутации страны в случае гибели космонавтов превысит потенциальные репутационные плюсы от успеха, все-таки излишне. Фактор стремления обогнать заокеанских конкурентов присутствовал, но не стоит его преувеличивать, доводя до полного абсурда.

Был ли абсурд ни самом деле? Конечно, был. Он был всегда, он есть и сейчас – только разный. И не только в нашей стране. Просто получилось, что фильм в основном как раз про несбалансированный абсурд, – а хотелось бы (мне, во всяком случае), чтобы был про космос и про людей в космосе. Про героев. Про дружбу и профессионализм. Про любовь. А это, мне кажется, как раз и не получилось. Ну, или получилось не очень.