Кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь...
Это классическое фото Александра Дольского из той самой серии, что разместили на пластинке фирмы «Мелодия», и именно таким барда увидели миллионы его поклонников.
Фото: Валерий ПЛОТНИКОВ
...Пластинка под названием «Прощай, ХХ век» была заезжена мною в нескольких местах. Особенно на «Господах офицерах». И хотя в 80-е детям все еще внушали, что революция и красные командиры - это хорошо, а белые офицеры - плохо, песни белых все-таки звучали - щемяще нежные и как назло (для советской власти) с очень красивыми словами и музыкой. Такой была и вот эта, с пластинки Александра Дольского, написанная им для кинофильма «Трактир на Пятницкой»:
Господа офицеры,
я прошу вас учесть,
кто сберег свои нервы,
тот не спас свою честь!
Сам Дольский спустя годы в одном из интервью на вопрос о том, есть ли у него господско-дворянские корни, ответит: да, мол, имеются, «но я не придаю этому большого значения». Почему? А потому, что «дворянство виновато перед Россией: не лучшим образом вело себя в начале ХХ века». И вот этими своими стихами про нервы и честь Дольский как будто осмысливал пережитое белыми в начале ХХ века, как будто передавал их мучительное желание искупить вину перед будущим поколением. Тем, которому выпадет жить во второй половине ХХ века.
Впрочем, в этой половине будет актуальна уже вот такая его песня - про волков:
Кто сказал, что волки серы, против правды погрешил.
Волки - есть такая вера, образ жизни, склад души...
За этими словами идет молниеносный гитарный перебор, совсем не похожий на тот, что нам привыкли подавать в бардовском «меню». В отличие от многих бардов Дольский никогда не удовлетворялся привычным «ля минорным» набором из трех аккордов. Еще в детстве выменяв у кого-то гитару на свою коллекцию малахита и оникса, он начал учиться играть рок-н-ролл, джаз и бог знает что еще, о чем в его тогдашнем родном Свердловске и не слышали.
Сын оперного тенора и балерины, весьма не чуждый музыки юноша, Дольский играл по 6 - 7 часов без передышки. А потом придумал петь под музыку свои стихи. Заявился в свердловский Союз писателей, почитал то, что сочинил... «Это даже хуже, чем у Высоцкого!» - сказали ему строго. И посоветовали поступить в Союз композиторов. Мол, лучше играй - не пиши! И не спорь.
«...Что же спорить нам без толку,
травоядных славя класс,
волки, волки, волки, волки,
а не бабочки и пчелки
шевелиться учат нас», - кажется, эти строки тогда уже и родились в его голове.
В союз Дольский не пошел, а в 70-е поехал в Питер, познакомился там с Галичем и Окуджавой. Но не стал ни на кого из них похожим. Стал собой. С узнаваемыми виртуозными переборами гитары (на концертах его так и представляют - не бардом, а гитаристом и автором-исполнителем). Со своей интеллигентской критикой мутных правил жизни («по законам превосходства в мире крови и тревог благородство, благородство - это слабость и порок»). Со своей точеной лирикой («Век двадцатый нам зачтется, третья тысяча начнется, и в любви, и в огорченьях потекут опять года...»).
Эти песни десятилетиями просят его сыграть зрители. Вскоре после сегодняшнего 80-летия назначен очередной концерт.
Со времени нашего заочного знакомства в 80-е у Дольского появилась борода. И за это же время никуда не делся моложавый трепетный голос. Или вот точнее - благородный. Все это вам зачтется, Александр Александрович.