На пресс-конференции, посвященной его 95-летию, Юрий Любимов выглядел так.
Фото: Иван ВИСЛОВ
В последний раз мы встретились с Юрием Петровичем 17 января 2001 года. По итогам вышло большое интервью, но мне больше всего запомнились эти мысли мэтра.
- Боги в спектакле «Добрый человек из Сезуана» говорили с хрущевским акцентом, так же, как и он, путали слова, употребляли их не по назначению. Мне за это партийные чиновники, недовольные, замечания делали...
- С самим Хрущевым столкнуться так и не пришлось... Вот Володя Высоцкий к нему на дачу ездил, когда Никита Сергеевич был уже не у дел и увлеченно гидропоникой занимался. Володя спросил его: «Ну и как получается, Никита Сергеевич?» А Хрущев отвечает: «Вообще-то в земле лучше растет». Володя тогда в зените был, его знали и любили все, и он очень хотел как-то помочь Хрущеву, хотя и не знал как, спрашивал: «Ну к кому сходить, Никита Сергеевич, с кем поговорить?» А тот отвечает: «Ни к кому не ходи, Володя. Обманут. Все сволочи». Это он про членов Политбюро.
- Были безумно сложные проблемы с пожарными. Мы первыми зажгли на сцене живой Вечный огонь, но это нам много крови испортило, поскольку пожарные ни в какую не разрешали. А неживой, имитация - бутафория по существу - это же просто кощунственно… Пришлось мне тогда с их генералом по стакану коньяка выпить. А потом он вышел в зал и увидел, как зрители поднялись с мест, когда зажегся огонь, и сказал: «Беру огонь на себя».
- Теперь я другой. Немного. Сдаваться не намерен. За границей я поставил тридцать опер. И считаю себя «оперуполномоченным» Советского Союза.... Нет, сдаваться нельзя, не собираюсь.