"Истекая кровью, она спасала под обстрелом двух раненых у киоска девчонок": Женщины Донецка рассказали свою правду - про страх за детей, храбрость и надежду

Донецк. Местная жительница у жилого дома, разрушенного в результате обстрела Петровского района города. Фото: Валентин Спринчак/ТАСС

Что делают женщины, когда их мужчины уходят на войну? В Донбассе, как и везде, они остаются дома – с детьми и делами, со страхами и надеждами.

Если дом разрушил враг, они находят какую-то крышу. В подвале дома или у соседей, потому что детям нужна крыша. Они много работают. Потому что - и «за того парня» надо тоже. А после работы не всегда могут найти воды: война. За водой надо идти на пункты выдачи. Но сил не всегда хватает.

Зато у них обостряется слух. Они, например, улавливают, откуда сейчас «прилетит»: а вдруг там сын возвращается из школы?

Они смелые, но многого боятся. Например, журналистов, которые «не то напишут». Лично от меня часто отворачивались. На крытом рынке в Донецке, который только что бомбили. В Мариуполе, у «пункта помывки», где столпилась громкая женская очередь. И даже в одном мирном прибрежном музее, потому что «всякое может случиться».

Знаете, что я читал в их глазах? «Где ты был все эти восемь лет?» И потом я действительно спрашивал себя: «Где я был все эти восемь лет?»

Но чаще мне доверяли. Потому что душа у них такая, не всем понять. Меня, например, даже учили, как в ДНР выжить командировочному.

Вот о них, кто доверился, я и пишу. Без фальши и прикрас. Разве что имена иной раз поменять меня просили. Что я и делаю.

ЧЕМ CТЮАРДЕССА ПО ИМЕНИ ИННА КОРМИТ ПАССАЖИРОВ

Вас когда-нибудь угощали в автобусе, на полном ходу, чаем или кофе с круассанами? Со мной такое случилось впервые. На маршруте Москва-Донецк. Только мы вырвались из столичных «пробок» на загородный простор, как милая девушка в белой футболке принялась за обход пассажиров.

Этот люкс-экспресс Москва-Донецк обслуживает будущий психолог Инна. Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

Вот она в пути разливает чай-кофе. Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

- Вам чай или кофе?

Если пассажир раздумывал, она тихо добавляла: «оплата входит в стоимость билета». И пассажир тут же делал смелый выбор. Кажется, после Каменец-Шахтинска, когда за окном вдруг вздыбились гигантские ветряки с крутящимися лопастями, она печально произнесла:

- Извините, круассаны закончились.

Во втором часу ночи в автобус зашли вежливые люди в форме: проверка документов. Потом, на рассвете, хутор Пролетарка запестрил неожиданной рекламой: «Лодки.Яхты. Катамараны». За хутором потянулись ярко-салатовые клинья люцерны, над которыми вспархивали беззвучные стрижи.

А она всё разносила раскалённые от кипятка стаканы. Причём, как-то ловко, без всяких подносов. Мне было жаль её нежные пальчики. Но она только отмахивалась: «Я привыкла». Ещё она заряжала у водителя чужие мобильники. Торопила на остановках зевак-пассажиров: график! А ночью, когда изрядно похолодало, разносила откуда-то взявшиеся пледы.

И так 20 с лишним часов езды, или почти тысячу километров.

- Как называется такая профессия? Проводница? Стюардесса?

Оказалось, что Инна «проходит по ведомости, как сопровождающая». То есть подрабатывает. А учится на психолога. Подумал: вот бы мне, на обратный путь до Москвы, такого «сопровождающего психолога»!

ВЕНЕРА С ПЕТРОВКИ РАЗЛИЧАЕТ ПРИЛЁТЫ НА СЛУХ

Утро в донецкой гостинице «Централь». Пару раз уже бабахнуло. Пока где-то вдалеке. Любуюсь у лифта, с каким изяществом женщина в домашнем халате гладит утюгом мужские рубашки. Прямо у лифта, на доске-гладилке. Чем не повод для знакомства?

– Меня зовут Венера, я местная, с Петровки.

Так здесь называют Петровский район. Восемь лет артобстрелов его считали чуть ли не самым прифронтовым, то есть «прилётным» районом Донецка. А сейчас все девять районов города – такие же прифронтовые, спасаться негде!

В гостинице Централь зачем-то указаны пять часовых поясов. А бомбят только по московскому времени. Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

В общем, семья Венеры успела в своё время заселиться в гостиницу «Централь», центрее некуда. Думали, будут подальше от взрывов. Как и многие, такие же, внутренние беженцы-горожане. Они тоже искали тут безопасные, казалось бы, места. Восемь лет не дотягивала до них артиллерия ВСУ.

Но всё изменилось в минувшем июне. Ровно в день моего приезда впервые рвануло по самому сердцу столицы ДНР, по площади Ленина и Белому Дому. Жуткую воронку в асфальте, метрах в трёх от тыльного здания Правительства ДНР, я заснял на фото и видео, прилагаю к тексту. Ещё ближе к «Централи», шагах в 50, долбануло по Дому Пушилина, как тут называют здание Главы ДНР...

Воронка от взрыва у стены Дома Правительства. Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

"Прилёт" на 5-й этаж рядом с Домом Пушилина. Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

Короче, для меня бывший экономист Венера стала первым в Донецке «инструктором по безопасности».

– Когда прилетают 82-миллиметровые мины, - она будто рисует их в воздухе, самых маленьких из используемых снарядов, - они при полёте свистят. А вот 120-миллиметровые – они как бы шипят. А реактивные танковые снаряды – завывают. В общем, все звучат по-разному. Возьмите , к примеру, «град» - тот вообще, словно горох по столу рассыпали....

Я вспоминаю своих давних армейских инструкторов. В афганском Кандагаре, постсоветском Карабахе и других «горячих точках». Суровые были мужики. И делаю вывод: из женских уст учёба идёт убедительней.

КИОСКЕР СТЕЦЕНКО, ИСТЕКАЯ КРОВЬЮ, СПАСЛА ПОКУПАТЕЛЬНИЦ

После обеда звонит Роман Побережнюк, журналист из местной «Комсомолки».

- Только что был капитальный прилёт у Дома правительства. Взрывной волной снесло соседний киоск «Пресса». Киоскершу Стеценко, как сообщили свидетели, сильно поранило. Но она, истекая кровью, оказала медпомощь двум девчонкам у ларька. Такси прибывает через пять минут. Водитель Дима жмёт на газ: во время бомбёжки свой скоростной режим. Делится на ходу почти интимным. Как только что, у «Донецк -Арены», чудом увернулся от взрыва. А вот «Хендаю», что шёл за ним, не повезло...

И все равно Донецк - это миллион алых роз! Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

Мы гоним в центральную травматологию, куда, как вычислил Роман, доставили раненых. Вдоль бесконечных цветников – нигде не видел столько роз, как в Донецке – копошатся бесстрашные и трудолюбивые женщины. Внаклонку, вприсядку, с рассадой на коленях. Слева несётся троллейбус №2. Справа выруливает на рельсах трамвай №6. Транспорт здесь ходит строго по расписанию. Главная новость: водители стали различаться по форме одежды. То в бронежилете выйдут на рейс, то каску со звездой наденут... Я смотрю на лица людей, которые выходят из храма и толпятся у магазинов. Нет, не вижу того, что мы помним по фильмам про войну: вот прозвучала тревожная сирена, и город опустел. В Донецке-2022 всё иначе. Да, город бомбят. Канонада гремит беспрестанно. То там, то здесь возникают дымы и пожарища. Но город – работает! Разве что график немного поменялся: понедельник здесь выходной, а обычный день могут укоротить. «По обстоятельствам».

Этот красавец- драмтеатр утюжили в минувшие выходные. Фото: Борис ВИШНЕВСКИЙ

По дороге заезжаем в магазинчик: не с пустыми же руками в гости являться! Стоило Роману обронить, куда мы так резво летим, как очередь молча расступается, а продавщица выбирает абрикосы поспелее. Въезд в травматологию забит машинами. В приёмном покое тоже не протолкнуться. Дежурная в суматохе выясняет, где «наши» раненые? Неужели выписаны? Нет, адреса мы не даём. Идите к руководству. Руководство посылает нас подальше.

Ссылается на закон о неразглашении личных данных:

- Вы хотите, чтобы меня засудили?

Начальник в белом халате нервно хлопает дверью... В общем, день кончается бездарно, и абрикосы прокисают на жаре.

Борис ВИШНЕВСКИЙ

(Москва – Донецк – Мариуполь – Сартана – Седово – Новоазовск)

Проодолжение следует.